Идет охота на 'волков'. Структура взяточничества: директор и подчиненные
Кошенов умолк, кадык перестал двигаться, а сходство с директором интерната так и осталось. Как она раньше этого не замечала? Говорят, когда муж с женой долго живут под одной крышей, становятся похожими друг на друга. Но если и чужие люди проповедуют одну идеологию - тоже можно найти схожесть в чертах лица. Директор шептал ей на ухо, ребенку, о волках, хотя по природе был шакалом. А Кошенов обожает волков, но в квартире одно время держал шакала. А вместе они оказались в группировке "Серые волки". Случайность? Закономерность?
Мурка встряхнулась и кивнула Кошенову.
Все свободны. - сказала, поднимаясь. - Уйма дел.
Ты чё тля, в натуре, не понял? Или придуриваешься? Я ясно сказал, ждать у подъезда!
А если не придет?
Куда денется? Придет! Разведка донесла... Ну давай, давай, вытрухайся, пацаны! Освобождай тачку!
Четверо молодых людей, хлопнув дверями, вывалились из машины, тихо урча, съехав с бордюра, она поползла по вечернему Шымкенту, прижимаясь к краю дороги. На пятаке возле областного акимата регулировщик отсутствовал, светофоры не работали, движение регулировалось само собой, машина завернула вправо и, проехав метров сто - остановилась.
Четверка скорым шагом пересекла несколько шумных дворов, наполненных детворой, приблизилась к указанному дому в глубине квартала. Людей по близости не видно, изредка проходили пенсионеры, да парочка влюбленных юнцов - худенькая девчушка и малец-очкарик - бродили по асфальтовой дорожке. Парни нашли нужный подъезд и присели в кустах на бетонной скамейке, закурили.
Ждали час, почти стемнело, в доме зажглись окна, с балкона третьего этажа гремела музыка.
Да не будет его! - пробасил один, играя кулоном на золотой цепочке. Может, отвалим, пацаны?
Сиди! - спокойно скомандовал старший, высокий и красивый парень.
Сколько сидеть-то?
Сколько нужно, столько и сидеть. Хоть до утра.
И снова засмолили по сигарете. Музыка гремела на всю округу, Витас выл, будто сирена и пел женским голосом. В этой квартире гуляли, пьяные мужики на балконе громко обсуждали неудачную поездку за грибами.
Весна задержалась на две недели, вот и грибов мало! - неслось сверху.
Ага - мало! Смотря куда ехать! Наши вон, за два часа мешок набрали!
А мы на следующий день туда же поехали - ничего.
Правильно! Там на следующий день народу сколько было? То-то же! Цепями прочесывали!
А на базаре цены упали. Три дня назад были по двести, сегодня ходил сто тридцать.
Нет, что ни говори, а в этом году не тот урожай, что в прошлом.
Коне-эшно! Кто спорит! В прошлом полный завал был!
Мужики! Хватит трепаться! Бабы за стол зовут! - и по одному они потянулись в комнату.
Наконец под фонарем появился тот, кого ждали. Он спешил, делал длинные шаги, и нагнув туловище вперед - стремительно шел к подъезду. Мужчина оказался высоким, сильным, плечистым, четверо подхватились, и ему наперерез. Фраза была стандартная, произносилась только лишь затем, чтобы остановить незнакомца.
Эй, закурить не найдется?
Нет, не курю. - посторонившись, ответил тот.
Что ж ты, мудило, с собой не носишь? Угощал бы!
Незнакомец остановился - путь перегорожен, и шагнул назад.
Куда, брателло?
В этот момент сзади забежал один из четверых, упал под ноги, другие незнакомца слегка толкнули. Не ожидая подвоха, он упал, по асфальту посыпались стекла очков. И сразу - десятки пинков по голове, по почкам, по печени - обрушились на него.
Ну что, с-сука! Не понимаешь по-хорошему? Разве тебе не звонили, пидар, не предупреждали? - удары со всех сторон сыпались щедро и безжалостно. Сбитый с ног, мужчина не защищался, он даже не успевал уворачиваться.
Мешок с говном! Если твоя блядская газета еще раз появится - тебя никто не спасет! Получай, мразь! Получай, сука!
А ну, посторонись, я с разбегу! - и последовал гулкий удар по голове. - Калекой сделаю, гондон! Руки поотрубаю, писатель! Убью, гад!
На шею ему накинули скрученные в веревку колготки и натянули, он захрипел, пытаясь просунуть пальцы под петлю.
Будь моя воля, я б тебя, мудило, хоть сейчас придушил! - бросил Цаца, стягивая колготки с почти неподвижного мужчины. - Живи пока! Радуйся, пидар!
Все произошло в несколько минут, организованно и беспощадно.
Четверо быстро собрались и не оглядываясь - поспешили через дворы на дорогу, где ждала машина.
Ну? - спросил Костя, когда те погрузились.
Нормально! Отмандячили - запомнит! Может, сдохнет возле дома.
Ты чё, тля! Я тебя тогда самого уделаю! Приказов не понимаешь!?
Да ладно, Костя, пошутил я! Поехали! Все путем!
Включив фары, жигуль развернулся и рванул назад, на пятак, проскочил мимо неработающих светофоров, областного акимата, помчался в сторону ЦУМа и дальше. Избитый полз на коленях к подъезду.
Витаса сменила Лариса Долина со своей "Погодой в доме", затем - Джо Дассен.
Кажется, клюёт? Поплавок дернулся на мелкой водной ряби и застыл. Но опять: прыг, прыг, так в прошлый раз обманывал сазанчик, нужно его подсечь, и выудить рыбу. Атамбай вскинул удочку, ловя в воздухе грузило, добродушно матюгнулся: червя наполовину склевали, острым кончиком блестел крючок. Балуется мелочевка. Насадил нового, извивающегося червя, поплевал и закинул обратно в воду.
Он сидел на берегу тихого затончика Сыр-Дарьи, камышовые султаны шептались на ласковом ветру, большим круглым диском садилось за горизонт солнце. Отражаясь в зеркале воды, багровый закат слепил глаза, и поплавок терялся из виду среди плывущих палочек, веточек, белых пузырьков, листочков.
Большой любитель порыбачить, Атамбай в этом году впервые выбрался на природу. Бесконечные дела, отчеты, проверки, ревизии, балансы - не способствовали расслаблению, не было ни выходных, ни настоящих праздников, ни нормального рабочего дня и отдыха. Его могли задержать на работе до позднего вечера, вызвать среди ночи, нежданно-негаданно отправить в командировку, нагрузить обязанностями, не свойственными его профессии. Но он не жаловался, в команде Муратидзе все работали одинаково много, оказывается, к этому тоже можно привыкнуть. Поэтому редкие свободные дни ценились, как настоящая удача.
Пряники беспрерывно прибавляются. У нас в Уйме места уйма, а от пряников тесно стало. Надо в город везти, хорошему простому народу в угощенье, а остальным в продажу.
По зимней ровной дороге мы крупного лампасья насыпали, на лампасье пряник на пряник поставили вышиной на аршин выше домов, шириной только с полулицы – для проходу половину улицы оставили. Для сохранности пряники туманом накрыли.
На что полицмейстер, кажется, страшне его не было никого, а и тот от пряничного ходу со всей своей тройкой свернул в переулок узенькой и до конца торгового дня из переулка вывернуться не мог.
О своем товаре мы не кричали, не объявляли, и так всем ведомо стало: пряничной дух всех с места скинул, все на рынок за пряниками прибежали.
Простому хорошему народу мы пряники так давали, кто сколько мог на себе унести. Чиновничьему люду пряники продавали. Цена нашим пряникам та же, что и лавочным, только мера друга. В лавках цена за фунт, а у нас за ту же цену бери махову сажень. Махова сажень два аршина с лишним, а то и три. Бери сажень в вышину и в ширину.
По первости чиновники фыркали:
– Много навезено, задешево продавают, значит, нестоящий товар! Нам угодно того, чего мало али вовсе нету, и что втридорога стоит, и нам за полцены давают.
Носом повертели, не утерпели, поели, попробовали – отстать не могут. Пряники – еда заманчива! Все ели одинаково, а действие было разно. Простой народ ел, сытел, в тело входил, голову подымал, на ногах крепче стоял. Чиновники, полицейски, попы, богатей едят с жадностью, их корежит, распират. Не по нутру им пришлись пряники, а народ хвалит, облизывается.
Хорошему народу мы давали пряники со всей узорностыо, со всей печатностыо – и в этом-то и вся сытость пряников была.
Остальным от тех же пряников и больши куски отворачивали, а на них пусто место али точка.
Полицейским не спится, на месте не сидится, надо им вызнать, с чего повелось, откуда завелось.
Полицейски тихим обходом дело начали, ко мне тонкими лисами подъехали:
– Малина, ты мужик справной, хорошо живешь, помалу не пьешь. Скажи на милость, откудова в Уйме пряников така уйма?
– Ежели скажу да покажу, то ваше начальство и у нас, мужиков, и у вас, полицейских, все себе отберет. Я покажу только вам по секрету, приходите ко мне в сутемки – сыты будете.
Были у меня бочки сорокаведерны припасены для медового запасу. Бочки я толсто медом смазал.
В потемень полицейски заявились. Я их со всей настоящей обходительностью угощал пряниками, накормил до раздутья. И по одному к бочкам подводил. Бочки без днищ да на боку в потемках очень схожи с потаенным ходом.
Полицейски в бочки сунулись, в мед влипли, я днища заколотил, для воздуха в бочках дырки просверлил. На бочках надпись вывел: "Перевертывать". Кто идет, тот и пнет. За околицу выпинали скоро. На дороге бочки не застаивались: всегда было кому пнуть, перевернуть. От полицейских всем миром избавились! По большим дорогам большо начальство ехало. Бочки поперек дороги выкатились.
Начальство увидало, медвежьей болезнью заболело, так уж положено было большому начальству той болезнью болеть.
– Ой-ой, бонба! Кати ее под гору, кати на реку!
В деревне и в городу теперь у нас тишина, спокой. Никто в морду не бьет, никого не грабят, никого в кутузку не тянут.
Губернатор и полицмейстер приказами кричат:
– Это беспорядок – во всем городе порядок!
Царь в поход собрался
А пряников у нас горы. По всей деревне задворки пряниками загружены.
Мы едим, надо дать и другим. Стали посылать по железной дороге в разны города. Пряники грузили на платформы, туманом легонько прикрывали их для сохранности. Узорность и письменность на пряниках тех туманом скрывали от полицейских глаз.
Покатили наши пряники писаны-печатаны по селам, деревням, по городишкам, городам. Дошла весть о пряниках до чиновников, до важных начальников, до министеров, до царской подворотни и до самого царя.
Все перепугались, даже пьянствовать остановились. Царь выкрикиват:
– Как так, из голодной губернии в урожайно место сытость идет? Запретить, прекратить!
Царица заверещала:
– Дайте мне пряника самоходного, я таких в глаза не видала, на зубах не жевала. Ни жить, ни быть не могу – давайте пряника скореича!
Министеры духу-смелости набрали и прокричали:
– Ваше царьско, пряники-то печатны!
– Как так печатны? Кто дозволил?
Царь заскакал, всем министерам, генералам по зубам надавал. Власть свою показал. Утишился и всем по царской награде привесил. Дух перевел и заговорил:
– Я своим царьским словом приказал: учить – обучайте, а понимать не дозволяйте. Я грамоту дозволяю – понимать запрещаю!
– Ваше царьско, по твоему указу в тот край политиков ссылали. Кабы их на тройках прокатили, оно бы ничего, а они пешком шли и каждым шагом народу пониманье несли.
Царь схватил бутылку с казенной водкой, о донышко ладошкой хлопнул, пробку умеючи вышиб, одним духом водку выпил и царско слово сказал:
– Заботясь неизменно о благе своем, приказываю пряники писаны-печатны опечатать и впредь запретить!
– Ваше царьско, дозвольте доложить, архангельскому народу нельзя запретить – из веков своевольны. Дойдут пряники писаны-печатны до глухих углов, тогда трудно будет нам. Надо особых людей послать для уничтожения сладкого житья и теплых вод, а народ к голоду повернуть. С сытым народом да с грамотным нам не справиться.
Царь ногами дрыгнул, кулаком по короне стукнул:
– Я умне всех! Сам в Уйму поеду, сам распорядок наведу, сам хорошо житье прикончу!
Царь распетушился, на цыпочки вызнялся, чтобы показать свое высочайшество, да не вышло. Ни росту, ни дородства не хватало.
Два усердных солдата от всего старанья царя штыками за опояску подцепили и вызняли высоко, показали далеко. И… крик поднялся!
– Что вы, полоумны, делаете? Разве можно всему цароду показывать настоящу царску видимость! Народу показывать можно только золоту корону, что под короной, то не показывается, про то не говорится!
Царь в поход собрался.
– Еду! – кричит, – в Уйму, вот моя царьска воля!
Вытащили трон запасной, поставили на розвальни, дровни узки оказались. Трон веревками привязали.
Стали царя обряжать, одевать, надо царску видимость сделать. На царя навертели, накрутили всяко хламье-старье – под низом не видно, а вид солидно. Поверх тряпья ватный пиджак с царскими знаками натянули, на ноги ватны штаны с лампасами, валенки со шпорами. Сапоги с калошами рядом поставили.
Трудно было на царя корону надеть. Корона велика, голова мала.
На голову волчью шапку с лисьим хвостом напялили, пуховым платком обвязали и корону нахлобучили. Чтобы корону ветром не сдуло, ее золотыми веревками к царю привязали.
Под троном печку устроили для тепла и для варки обеда. Царю без еды, без выпивки часу не прожить.
Трубу от печки в обе стороны вывели для пуска дыма и искр из-под царя для всенародного устрашения. Царь, мол, с жаром!
Все снарядили. В розвальни тройку запрягли. По царскому указу в упряжку еще паровоз прибавили. На паровоз погонялыцика верхом посадили. Все в полной парадности – едет сам царь! В колокола зазвонили, в трубы затрубили. Народ палками согнали, плетками били. Народ от боли орет. Царь думат – его чествуют.
На трон царь вскарабкался, корону залихватски сдвинул набекрень, печать для царских указов в валенки сунул, шубу на плечи накинул второпях левой стороной кверху. Царица со страху руками плеснула, в снег ухнулась и ногами дрыгат. Министеры и все царски прихвостни от испугу закричали:
– Ай, царь шубу надел шиворот-навыворот, задом наперед! Быть царю биту!
От крику кони сбесились, кабы не паровоз, унесли бы царя и с печкой, и с троном, и с привязанной короной. Паровоз крику не боится – сам не пошел и коней не пустил.
Вышел один министер, откашлянулся и таки слова сказал:
– Ваше царьско, не езди в Уйму, я ее знаю: деревня длинновата, река широковата, берега крутоваты, народ с начальством грубоват, и впрямь побьют!
Царь с трона слез, сел на снегу рядом с царицей и говорит:
– Собрать мою царьску силу, отборных полицейских, и послать во все места, где народишко от писаных-печатных пряников сытым стал. Мой царьской приказ: повернуть сытых в голодных!
И подписал: быть по сему.
К нам приехала царска сила – полицейски. Таких страшилищ мы и во снах не видывали. Под шапками кирпичны морды, пасти зубасты – смотреть страшно.
Страшны, сильны, а на сладкости попались. Увидали пряники и с разбегу, с полного ходу вцепились зубами в пряничны углы домов. Жрут, животы набивают. А нам любо: ведь на каждом пряничном углу пусто место али точка, для полицейских – для царской силы та точка.
Объелись полицейски, руками, ногами шевелить не могут. Мы у них пистолеты отобрали, в кобуры другого наклали, туши катнули, ногами пнули. И покатилась от нас царска сила.
Царь в город записку послал, спрашивал, как евонна сила действует? Записка в подходящи руки попала и ответ был даден:
"Полицейски от нас выкатились. Царьску силу мы выпинали. Того же почету вам и всем царям желам".
В советское время это дело не имело громкой огласки, а в постсоветское его затмили куда более резонансные и скандальные разоблачения и уголовные дела. Однако именно расследование этого и ему подобных уголовных дел в первой половине 1980-х вскрыло всю гнилостность советской управленческой системы. Коррумпированной с самых низов и до первых руководителей СССР.
Расследование этого уголовного дела показало: вся хваленная советская торговая — сгнила и уже в 1970-х годах стала «локомотивом» коррупционных процессов в СССР.
1983-й год. У власти новый Генеральный секретарь Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза (ЦК КПСС) Владимир Андропов. Выходец из Комитета государственной безопасности (КГБ), он предпринял отчаянную попытку покончить с тотальными коррупцией и хищениями, разъедающими СССР. Методы и «инструментарий», избранные В.Андроповым, были характерны для советской власти: масштабные карательные акции в исполнении КГБ и Генеральной прокуратуры СССР.
При этом КГБ вел оперативное сопровождение следствия, осуществляемое силами исключительно Генеральной прокуратуры. Которая, в свою очередь, была усилена прокурорскими кадрами из регионов, тщательный отбор которых осуществлялся, опять же, при участии КГБ.
Следователей и оперативников, вошедших в знаменитые среди правоохранителей того времени «андроповские бригады», отбирали по исключительно высоким морально-деловым качествам и проявленному профессионализму. Биографии кандидатов досконально изучались Комитетом на предмет «изъянов», люди с малейшими «пятнами» отсеивались. Им предстояло буквально воевать с «советской мафией» — погрязшей в коррупции и расхитительстве в гигантских масштабах «верхушке» партийного и советского аппарата.
Создаваемые одна за другой следственные группы для расследования особо сложных и крупных дел с ходу включались в работу — как в Москве, Ленинграде, так и на периферии.
Одно из таких дел — о взяточничестве и хищении государственных средств, совершенных ответственными лицами Главторга при Мосгорисполкоме (то, что сегодня называется управлением торговли мэрии Москвы), торга «Гастроном» и «Гвстронома «ГУМ».
«Дело Тверетинова — ГУМ» — так между собой называли это дело работники следственной группы Прокуратуры СССР. Эксклюзивную информацию о «деле Тверетинова ГУМ» публикует «Аргумент».
Б.С.Тверетинов — бессменный директор столичного «Гастронома «ГУМ», «главного гастронома Советского Союза», на протяжении четырнадцати лет, образование высшее, семейный, член КПСС (исключен из партийных рядов в период следствия), характеристики — самые положительные.
Структура взяточничества: директор и подчиненные
Директор гастронома Б.Тверетинов, занимавший этот пост с 1969-й по 1983-й год, собирал регулярную «дань» с подчиненных. Выглядело это так.
Заведующий мясным отделом Ю.А.Жуков на протяжении четырех лет «благодарил» взятками своего шефа за бесперебойное обеспечение своего отдела так называемыми «товарами повышенного спроса». А также за неприятие директором никаких мер по пресечению махинаций с ценами при реализации товаров. (Для тех, кто не застал советскую торговлю, напомним, что цены в государственной торговле в СССР были фиксированными и устанавливались централизованно государством).
Из материалов уголовного дела следует: в общей сложности директором от Жукова получены 30 взяток по 300 рублей каждая и 10 взяток по 200 рублей.
В СССР это была астрономическая сумма! Для сравнения: инженер, выпускник ВУЗа, в среднем получал 120 рублей в месяц (которых вполне хватало на жизнь), зарплата 200 рублей в месяц — удел высококвалифицированного токаря, 300 рублей в месяц мог заработать рабочий на вредном производстве (химия, шахтер в забое). Фактически, директор гастронома, пусть и самого знаменитого в Советском Союзе (своеобразная «витрина СССР) только от одного из многочисленных своих подчиненных ежемесячно получал взятку в размере, превышающую его собственную зарплату. В советское время это было неслыханно!
Заведующий гастрономического отдела В.И.Яковлев за подобные услуги со стороны директора (обеспечение остродефицитными товарами + незамечание преступных махинаций работников отдела) вручил директору с 1969 года по 1983 год взяток на общую сумму 10 000 рублей (в середине 1970-х на эти деньги можно было купить две легковушки «Жигули» или одну «Волгу» и гараж в придачу).
Трижды сменялись заведующие рыбным отделом «Гастронома «ГУМ» при директоре Б. Тверетинове. Но все они в период сотрудничества с директором давали ему взятки.
Завидное постоянство наблюдалось в размерах даваемых сумм — от 100 до 300 рублей каждый месяц с каждого отдела, в строгой зависимости от его специализации.
Подчиненные не просто благодарили директора за указанную услугу. А покупали — именно покупали — его благосклонность к себе, внимание к нуждам руководимых ими отделов. За деньги они покупали себе новые должности, повышения (был «замом» — стал «завом»; такса — 1000 (тысяча) рублей), переходящее «Знамя почета» (был и такой знак отличия) гастронома, звание «Отличник торговли» и даже первые места в социалистическом соревновании. Когда была введена номинация «образцовый отдел» (стоила 400 рублей), то вскоре все отделы в «Гастрономе „ГУМ“ стали образцовыми.
Взятки ручались в кабинете директора. Деньги, завернутые в чистую, белоснежную бумагу (половину „дававших“ подследственных упоминала именно эту существенную деталь: чистую бумагу. Директор грязной не любил, оберточной — тоже, только — белую) или вложенные в конверт.
Подношения клались или на левый угол директорского стола, или в боковой ящик стола, или в шкафчик для одежды. Затем следовало энергичное рукопожатие директора и одно только слово: „Спасибо!“ Но если кто-либо (по незнанию, конечно) нарушал заведенный ритуал и задерживался с преподношением дольше, чем следовало, директор совершал рейд в „провинившийся“ отдел и разносил его работу в пух и прах — и то не так, и это не эдак... После чего поспешно собиралась вскладчину нужная сумма, и кто-то проворный „незаметно“ бросал бросал ее в карман директорского белого халата. Директор уходил...
Следствием доказано получение директором взяток за 14-летний период руководящей работы на сумму 58 350 рублей. (Опять же, для сравнения: в 70-х годах денежная премия космонавту, побывавшему на орбите, то есть отчаянно рисковавшему жизнью, составляла сумму в 15 000 рублей. У следствия была информация, что столько Б. Тверетинов получал „левыми“ за пол-года. Но доказать это не смогли).
Технология обсчета
Из показаний грузчика гастронома В.В. Иванова: Это было как система и считалось как правило».
Откуда же брались «лишние» рубли у заведующих отделами? Да не просто рубли, а многие десятки тысяч — ведь не все же директору отдавали, но и себе «на жизнь» оставляли.
Способов «нагреть руку» в советской торговле существовало великое множество. Следственная группа выявила более трех десятков таких приемов, позволявших процветать и богатеть торговым комбинаторам. Вот некоторые из них.
Торговля излишками. Откуда они берутся? О, в советской торговле это была великая наука! Можно добавлять воду в мясной фарш. Можно часть продукции высшего сорта, потерявшую кондицию и подлежащую утилизации, продать как 1-й сорт. Можно вообще любой товар продавать исключительно как 1-й и высший сорт (а был еще 2-й и даже 3-й).
Можно и по-проще: подкрутить весы граммов на 10-30, и за рабочую смену такой, «подкрученной», торговли в отделе наберется «неучтенных излишков» до 25-30 кур и 40-50 кг мяса. Излишки продаются, деньги — в карман.
Регулярно на Дзержинской районной плодоовощной базе г.Москвы № 28 или № 30 по приказу директора плодоовощной районной конторы Амбарцумяна списывались в естественные отходы (усушка, утруска) тонны фруктов и овощей. После чего эти овощи и фрукты реализовывались в «Гастрономе «ГУМ». Конечно, людям с овощных баз платили их «долю», но и сами «гастрономщики» оставались не внакладе. («Дело Амбарцумяна» было выделено в отдельное производство из «дела Тверетинова — ГУМ»; сам Амбарцумян был осужден к 15 годам лишения свободы, выше этого срока был только расстрел).
Перепродажа. Способ старый, как мир. Деликатесные (и остродефицитные в советское время) продукты партиями и в розницу с наценкой перепродавались «на сторону». Когда — знакомым и родственникам, а когда — проводникам поездов. К примеру, на поезд сообщением Москва — Одесса сбывались остродефицитнейшие рыбные консервы, икра черная и красная. А проводники уже, в свою очередь, приторговывали в купе вагонов, но уже со «своей» наценкой. Что в гастрономе сделать было невозможно.
Так как магазины проверяли сотрудники ОБХСС (отделов по борьбе с хищениями социалистической собственности, структурно входили в систему МВД; нынешний аналог — налоговая милиция), работавших по территориальному принципу (в своих районах и областях), а поезд следовал по территории многих областей и даже республик, то отследить происходящее в вагонах, «накрыть» и доказать состав преступления — пресловутую «спекуляцию» — было делом практически невозможным. Ну как проверишь проводников поездов?.. Таким образом в поездах «растворялись» остродефицитные продукты, которые рядовые советские граждане в магазинах не видели годами. Хочешь икру на праздничный стол — купи баночку-две у проводника, но втридорога.
Обсчет покупателей — старо как мир. Им тоже не гнушались «люди Тверетинова», что отражено в материалах уголовного дела.
Заведующие отделами, принуждавшие продавцов воровать, обвешивать и обсчитывать, расплачивались с подчиненными натурой — продуктами питания.
Всем сотрудникам мясного отдела, например, разрешалось брать в конце смены бесплатно по 1,5-2 килограмма мяса на человека. Даже техничкам-уборщицам, чтобы молчали, в смену доплачивали 10-15 рублей (для примера: в то время столько стоил «по-скромному» обед в ресторане на двоих — с первым, вторым, салатом и выпивкой).
Грузчикам мясного отдела «Гастронома «ГУМ» полагались бесплатные обеды из продуктов гастронома, полтора-два рубля премиальных на брата, обязательно бутылочка водки на четырех и каждому — по килограмму дефицитной копченой колбасы «на закуску».
Все были довольны, круговая порука крепла, перспективы — исключительно радостные.
Такое же положение было во всех других отделах.
Можно только удивляться, как могло столь долго — 14 лет! — процветать беззаконие и безнаказанность. И где — в самом центре «столицы нашей родины Москве», в трех минутах пешком от Кремля...
Этот факт, к слову, прекрасная иллюстрация «развитого социализма», при котором «был один для всех закон», и которым так гордятся нынешние коммунисты.
(Окончание следует. «Дело Тверетинова — ГУМ»: советская торговля «изнутри». За что в СССР давали «высшую меру»).
Во многих компаниях секретарь подчиняется не одному, а двум или даже нескольким руководителям. Если начальники находятся в прямом подчинении друг у друга (например, директор и его заместитель), в этом случае секретарю понятно, кто главный. А если вы секретарь двух «равноначальственных» руководителей, например собственников предприятия или заместителей генерального директора? Как распределить свое рабочее время и трудовые ресурсы, чтобы не перегружать себя переработкой и не оказаться между молотом и наковальней?
Особенности работы с двумя начальниками
Не так давно на одном из сайтов по поиску работы мне попалась интересная вакансия персонального ассистента. В качестве главной ее особенности работодатель обозначил двойное подчинение. И поступил весьма грамотно, ведь далеко не каждый опытный секретарь согласится на такую работу. Почему?
В ситуации, когда у секретаря два руководителя, есть ряд особенностей:
Во-первых, теряется принцип единоначалия . Человек, который раньше легко расставлял приоритеты в работе, может растеряться и не сразу понять, чьи же указания выполнять в первую очередь.
Каждый начальник уверен, что он главнее, а его задачи – самые срочные (и вообще единственные). К тому же руководители редко согласовывают между собой поставленные перед вами задачи. Поэтому в работе может возникнуть путаница, если секретарь недостаточно опытен и еще не научился выделять главное.
Во-вторых, у руководителей могут быть разные стили управления и отношения к подчиненным . Один из боссов может быть легким в общении, а другой букой и даже грубияном, а подход нужно найти к обоим.
Помимо того, что вам нужно искать подход к руководителям ввиду их психологических особенностей, придется подстраиваться под рабочий ритм каждого начальника . Можно сказать, что секретарю крупно повезло, если они совпадают. Есть руководители, которые любят начинать свой рабочий день на час раньше, чем компания, а некоторые задерживаются в офисе до полуночи. И всем необходимо присутствие секретаря на рабочем месте. Поэтому вам придется принимать меры, чтобы скорректировать свой график без ущерба для результатов работы и собственного здоровья.
И как ни прискорбно, двойная нагрузка далеко не всегда компенсируется двойной зарплатой.
Как усидеть на двух стульях?
Существует множество систем организации работы (например, делить дела на срочные и несрочные, важные и неважные), возможно, вы уже выработали свою. При двойном подчинении менять систему не нужно, надо ее подкорректировать под ситуацию.
Например, вам дали поручение. Вы его принимаете, но очередность выполнения дел определяете сами в зависимости от текущей ситуации. Оба руководителя просят соединить, скажем, с филиалами компании в Магадане и Екатеринбурге. Кого соединять первым? Я бы набрала Магадан. Почему? Разница во времени больше – там раньше закончится рабочий день. Но если вы знаете, что до Екатеринбурга дозвонитесь с первого раза, а соединение с Магаданом займет значительно больше времени, звоните в Екатеринбург. Соедините одного начальника, а потом спокойно набирайте второй номер.
Никогда не жалуйтесь на загруженность задачами одного начальника другому. Это не только свидетельствует о непрофессионализме, но и приведет к тому, что, выслушав жалобы, шеф решит, что вы не справляетесь с обязанностями.
Иногда руководители могут поставить перед вами задачи, противоречащие друг другу. Как их решать?
Самое главное – открыто задавать вопросы. Вы можете уточнить, какое из указаний вам выполнять, у обоих начальников. В данной ситуации решать не вам. Пусть боссы сами договорятся между собой, а вы начнете работать над более четко поставленной задачей.
Секретарю приемной один из заместителей генерального директора передал договор поставки с распоряжением отправить юристам. Второй заместитель накануне просил договор никуда не отправлять и улетел в командировку. Дело было срочное, поэтому секретарь сообщила начальнику, что второй заместитель просил не передавать договор. Руководители созвонились, пришли к соглашению. Договор был отправлен юристам с некоторыми поправками.
Сохраняйте нейтралитет в общении со всеми своими начальниками, не беседуйте почти по-дружески с одним начальником на глазах у другого – соблюдайте субординацию. Тогда в ситуации, если между ними возникнет конфликт, вы не попадете под раздачу, сможете обезопасить себя от напряженных отношений с одним из начальников, а также не будете переживать из-за того, что, по сути, никак вас не касается.
Но даже и в обычной рабочей ситуации более теплые отношения с одним из начальников могут вызвать недовольство другого.
Я работала секретарем двух заместителей генерального директора по разным направлениям деятельности компании. Но не только сферы деятельности были разными – сами начальники различались как небо и земля. Один из них (человек в возрасте, компанейский и веселый) любил собирать по утрам «политические пятиминутки»: к нему приходил его друг, я варила им кофе и оставалась в кабинете, чтобы послушать истории из прошлого. И очень удивилась, когда узнала, что второму шефу не нравятся эти собрания. А ведь у них были хорошие отношения, и мое десятиминутное кофепитие ранним утром никак не сказывалось на работе. Но тем не менее его реакция была бурной и крайне негативной.
Дело в том, что второй руководитель учился и работал в Америке и воплощал западный стиль управления. Для него неформальное общение с подчиненными было совершенно неприемлемо, и, конечно, нарушение субординации вызывало раздражение.
Наш совет. Разграничьте пространство на своем рабочем столе, почту, электронные файлы. Например, в лотках слева будут документы для одного начальника, а справа – для другого. Можно завести две телефонные книги. Кроме того, все данные, в том числе личные, следует хранить на компьютере в разных папках.
Примите превентивные меры
■ Заранее оговорите свои обязанности. Как правило, обязанности секретаря одинаковы при работе с одним и другим руководителем. Но могут быть нюансы: например, один требует сканировать и хранить определенные документы в электронном виде, а другой контроль исполнения документов полностью на секретаря.
■ Узнайте, нужно ли вам выполнять личные просьбы руководителей. И будьте готовы к тому, что если вы занимаетесь личными делами одного шефа, то второй тоже воспользуется ситуацией. Во многих компаниях секретари, конечно, не занимаются личными делами руководителя. Но на практике часто приходится покупать билеты, выполнять другие поручения частного характера.
■ Изучите графики работы руководителей. И попытайтесь так организовать свой рабочий день, чтобы не проводить в компании по 12 часов кряду. Возможно, в определенные дни вы будете приходить пораньше, а в другие, наоборот, задерживаться. Выясните, по какому принципу будет согласовываться отпуск и другие организационные моменты.
■ Если работы много и вы не справляетесь (штат компании увеличился, расширилась сфера деятельности, возросло количество заказов и т.д.), то не геройствуйте, а, подготовив аргументацию, просите себе помощницу .
Если вы работаете под началом нескольких руководителей, у вас есть возможность научиться трудиться в режиме многозадачности, правильно расставлять приоритеты (а без этого никак!), приспосабливаться к различным людям и ситуациям.
М.А. Юдакова,
секретарь управляющего директора ООО «ТД Полиметалл»
